Больше года в нашей стране действует закон об альтернативной процедуре урегулирования споров, или медиации. По задумке разработчиков этой новеллы в российском праве, спорщики, будь то экс-супруги, стремящиеся полюбовно договориться о разделе совместно нажитого, или предприниматели, пытающиеся, как говорится, без суда и следствия уладить спор со своими компаньонами, дабы не начинать долгий и для кого-то весьма тяжелый судебный процесс, могут пригласить медиатора. Он-то и поможет разрешить конфликт интересов. Но, увы, весьма распространенная за границей процедура пока еще не привлекает внимание российских спорщиков.
Споры, вытекающие из гражданско-правовых отношений, трудовых (за исключением коллективных трудовых споров), семейных и, как сказано в законе, «в связи с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности» – вот основной фронт работы медиатора. При этом применение процедуры медиации возможно с оговоркой: «если споры не затрагивают или могут затронуть права и законные интересы третьих лиц».
Медиатор (ему не обязательно быть юристом) в урегулировании конфликта не советчик, больше психолог. Он должен помочь разрешить все недомолвки, призвав противников сесть за стол переговоров и принять верное решение, причем устраивающее обе стороны. Люди, обращаясь в суд, ждут от него волевого решения, того, к чему не могли (или боялись) прийти сами. Здесь силу воли придется проявлять самим, принимая решение самостоятельно. А медиатор станет связующим звеном, не имеющим права оказывать влияние или делать окончательные выводы. Итогом всему – медиативное соглашение, которое стороны должны исполнить.
Сегодня колыбелью российской медиации можно смело назвать Свердловскую область. Именно эта территория стала пилотной по внедрению процедуры медиации. Многие нынешние профессиональные посредники, в том числе и из Омской области, обучались мастерству в Уральской государственной юридической академии, где даже функционирует центр медиации.
Однако омские медиаторы стали достойными продолжателями своих учителей. Если в Екатеринбурге медиативные соглашения заключались в рамках эксперимента, то в нашем регионе перешли от теории к практике, заключив первое в России медиативное соглашение.
Пожалуй, одни из самых известных омских медиаторов (это с их помощью удалось помирить конфликтующие стороны) Ольга Онищенко и Марина Седельникова согласились ответить на вопросы нашего журнала. Оба медиатора, кстати, успешно занимаются еще научной и преподавательской деятельностью. Ольга Онищенко – кандидат психологических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии Омского государственного университета имени Ф. М. Достоевского. Марина Седельникова – кандидат юридических наук, возглавляет кафедру социального права классического университета.
– Ольга Романовна, Марина Геннадьевна, что же все-таки представляет из себя процедура медиации? С чем ее можно сравнить?
Марина Седельникова: Медиация – отработанная технология урегулирования спора, пришедшая к нам из-за рубежа. Существуют определенные этапы переговорного процесса, по которым и действует медиатор. Вначале посредник определяет медиабельность случая, диагностируя конфликт, в том числе используя свои юридические знания. Смотрит, на какой он стадии находится – только-только разгорается, либо уже на пике, когда людьми больше руководят эмоции, нежели здравый смысл. Случается, конфликтующие стороны увлекает сам процесс спора, а не его результат. Тогда мы можем и отказаться от проведения процедуры. Важно найти первопричину конфликта.
Грамотно поставить вопросы и наладить диалог между сторонами. Посредник не пассивная фигура, он направляющий. Но предлагать решение не имеет права. Спорящие сами приходят к согласию. Бывает, люди к нам обращаются, а у них на руках более сотни судебных решений. Судебные процедуры в таких случаях не способствуют разрешению конфликта, а в какой-то степени даже усугубляет его. Здесь многое зависит и от представителей сторон, ведь их гонорар напрямую зависит от продолжительности процесса.
Ольга Онищенко: Медиативная сессия в корне отличается от судебного процесса. Мы используем другие приемы, не так ограничены во времени. Хотя понимаем, если позволим нашим клиентам сутками сидеть и искать верный путь, это ни к чему хорошему не приведет. Изначально прописываем четкие правила, людей это дисциплинирует. Более того, судебный процесс – это публичность. Но не каждому захочется, чтобы его коммерческие дела, частная жизнь выносились на всеобщее обозрение. Медиация предполагает полную конфиденциальность. Законодательством запрещено разглашать информацию, полученную в ходе медиативной сессии. При рассмотрении спора в арбитражном суде или суде общей юрисдикции медиатор, содействовавший сторонам в урегулировании спора, не может быть допрошен в качестве свидетеля. Не стоит забывать еще один важный момент: медиация – процедура добровольная, и именно добровольность является гарантом исполнимости решения, к которому пришли стороны. Посредник не читает морали, не учит жизни и не дает советы. Но просит от своих клиентов сотрудничества, ведь им, а не посреднику предстоит вырабатывать окончательное решение. И здесь важно, чтобы ни одна из сторон не тянула одеяло на себя. Первые наши клиенты были очень удивлены тому, как проходит медиативная сессия. Для них было в новинку само медиативное соглашение. Странным казалось то, что в нем не содержится ни единой ссылки на нормативно-правовой акт…
– Какова статистика медиативных соглашений в нашем регионе?
О.О.: Говоря о статистике, не следует ожидать сиюминутных результатов. Даже в Уральской государственной юридической академии в первый год эксперимента статистика была достаточно скромной. Интерес появился лишь спустя год-полтора.
М.С.: Мы проходили обучение тогда, когда в Свердловской области эксперимент длился уже два с половиной года. И на тот момент было заключено всего 29 медиативных соглашений. В Омской области на сегодняшний день уже заключено более десятка.
– Почему медиация, в отличие от западных стран, в России популярностью пока не пользуется?
О.О.: Целый комплекс причин. Конечно, малая осведомленность. Нередко и опытные юристы, услышав этот термин, не дадут с ходу его определение. Скептическое отношение юридического сообщества тоже играет немаловажную роль. И оно оправданно. Вопросов на практике возникает действительно немало. Присутствуют сомнения: а как в действительности будут реализовываться принятые решения? Вопросы возникают и к медиаторам. А стоит ли им доверять? Для себя мы приняли решение – в нашем регионе медиаторов должны знать исключительно как компетентных, достойных людей. В противном случае идея альтернативного урегулирования спора будет дискредитирована.
М.С.: Законодатель сделал первый шаг – принял закон. И остановился. Но стоило бы еще пару законодательных шагов сделать. К примеру, предусмотреть обязательность медиации по отдельным категориям споров, допустим, семейным, трудовым. Либо предусмотреть необходимость включения условия о медиативной оговорке в ряд гражданско-правовых договоров. В этом случае автоматически значительная часть конфликтов будет рассматриваться медиатором. Одним из критериев могла бы стать и малозначительность. Пора подумать и о повышении судебных расходов, дабы стимулировать людей договариваться, а не идти на конфликт. Но мы уверены: медиация будет востребована в будущем, она как раз на будущее и ориентирована.
– Закон не обязывает медиатора быть юристом, наоборот, консультация по правовым вопросам – не его обязанность. И все-таки идеальный посредник: кто он – юрист, психолог?..
О.О.: Юридическая база знаний у медиатора должна быть. Не может же он, не понимая сути спора, выступать в качестве посредника…
М.С.: Медиатор должен иметь базовое юридическое образование, дополненное психологической и медиативной подготовкой. В ходе определенных этапов у посредника есть обязанность просчитать итоговое решение на исполнимость, и юридические знания в этом помогут. Планируем в нашем вузе в рамках магистерских программ ввести для студентов курс медиации. Не стоит цель из студентов готовить медиаторов как таковых. Медиативные техники в дальнейшем и в повседневной практике пригодятся.
– Работа медиатора платная. Цены на услуги посредников уже сформировались? Возможно ли сделать льготы по каким-то категориям дел, например семейным?
М.С.: Стоимости услуг медиаторов только еще предстоит сформироваться. Но, думаю, она должна складывать из суммы почасовой оплаты плюс оценка результатов. В любом случае к каждому клиенту должен быть индивидуальный подход. И говорить: посредничество в семейном споре будет стоить дешевле посредничества в споре трудовом – неправильно.
О.О.: Семейные споры более затратны. В эмоциональном плане, прежде всего. К сожалению, представители сторон в суде заинтересованы в том, чтобы процесс длился как можно дольше. Наша задача совершенно иная – прекратить спор еще на начальной стадии. Сделать так, чтобы медиативным соглашением окончательно разрешился конфликт, и в будущем люди не стали врагами друг другу.
– В каких западных странах медиация наиболее распространена?
М.С.: В Германии, Соединенных Штатах, в странах Скандинавии. В Финляндии, между прочим, в каждом суде есть медиативная комната. И некоторые судьи выступают еще и медиаторами. Положим, утром он судья, а после обеда снимает мантию и становится посредником. Хотя такое совмещение не назовешь идеальным. Профессия все равно накладывает на человека определенный отпечаток. Судья ведь привык сам решение принимать, а ему приходится, образно говоря, по рукам себя бить и к тому же заниматься не свойственной для себя деятельностью. Вообще, в медиации могут быть приняты решения, не вписывающиеся ни в какие юридические нормы. Приведу классический пример. Опять же из Екатеринбурга. Вдова и падчерица делили наследство. Решался вопрос наследственных долей, причем жена умершего готова была уступить часть наследства. Но мачеха переживала за девушку: а вдруг попадет под чье-то дурное влияние, охотников до богатых невест немало. Но девушка в обмен на большую долю согласилась пять лет не связывать себя узами брака. И это прописано в медиативном соглашении… Трудно представить такое решение в судебной практике. Но если человек согласен выполнить оговоренные условия, почему бы их не принять? И подобных вариантов решения в медиации можно выработать огромное количество.
Виктория Стрельникова
СПРАВКА:
А как на Западе?
Англия
В рамках реформы в королевстве была принята обязательная медиация в определенных категориях коммерческих споров. При этом сторона, недостаточно активно участвующая в процедуре, пусть и выигравшая дело, оплачивала все судебные издержки оппонента. Это постепенно отучило предпринимателей от недобросовестного саботажа участия в медиации. Сегодня вопрос о применении медиации оставлен на усмотрение судьи.
США
Интересно, что первыми медиаторами были судьи. В 70-х гг. ХХ столетия американские судьи создавали первые организации, которые предлагали услуги медиации. Здесь вся система права направлена на то, чтобы большинство споров разрешалось добровольно до суда, а судья может прервать суд и посоветовать сторонам поработать с медиатором. Без медиаторов в сфере экономики, политики, бизнеса в этой стране не проходит ни один серьезный переговорный процесс. В США выпускаются даже журналы, освещающие проблемы медиации.
Германия
Немцы учились медиации у американцев, но все равно в Германии она приобрела свои течения. Сегодня в Германии сотни, если не тысячи медиаторов, но при этом на каждого приходится по полтора случая рассмотрения дел, если не меньше. Но при этом создано множество разрозненных организаций, объединяющих медиаторов.
Австрия
Интересный факт – в австрийском законодательстве предусматривается, что соглашение по результатам медиации, проводимой в связи с имеющимся судебным производством, может быть признано судом, в то время как результат досудебной медиации судебной защиты не получает.
Япония
Посреднические процедуры, в частности, медиация как инструмент разрешения внутренних споров, широко распространены в Японии. Приверженность деловых кругов Японии альтернативным методам разрешения споров традиционно связана с этической стороной – негативным отношением к выбору государственного суда как способа урегулирования разногласий.
