100 лет назад:
фрагменты корпусной жизни
У любого
учреждения, как и у каждого человека, имеются две стороны жизни. Одна внешняя,
общественная, зримая для многих. Другая – внутренняя, семейная, личная,
сокрытая от посторонних глаз. Омский кадетский корпус не стал исключением.
Активно участвуя в общественной жизни, это заведение одновременно жило своей
сокровенной, корпусной жизнью. Детальный анализ последней позволяет выявить не только
дух заведения, но и царившие в нем атмосферу, уклад и порядки кадетской жизни.
Без сомнения, все это накладывало отпечаток на поведение и поступки кадет в обществе.
К тому же не следует забывать, что Омский кадетский корпус был учебным заведением
закрытого типа. Его питомцы воспитывались в своей замкнутой среде. Поэтому
корпусную жизнь следует рассматривать как исходную, а общественную – лишь
как проявление
или следствие первой.
1912 год
начался для воспитанников Омского кадетского корпуса со страстного призыва его
директора генерал-лейтенанта А. А. Медведева (1858–1915 гг.), который взывал к
помощи кадет в деле скорейшей организации корпусного музея путем сбора
различных экспонатов. И призыв этот не остался гласом вопиющего в пустыне. Уже
к Пасхе (14 апреля 1912 г.) от С. И. Кандаурова и его сыновей-кадет Георгия и
Анатолия в дар корпусному музею был пожертвован «манекен в форме воспитанника
училища Сибирского линейного казачьего войска».
Сама кадетская
жизнь текла своим чередом. Просыпались под сигнал трубы и барабанный бой.
Последний производили прикомандированные к корпусу барабанщики Мариинской,
Курганской и Ново-Ишимской команд.
Приводили себя
и постели в порядок, затем собирались на молитву. После нее шли в столовую на
утренний чай, состоящий собственно из чая с булкой либо плюшкой. Затем вся
первая половина дня была посвящена учебным занятиям, которые прерывались лишь
только на час, для завтрака из двух блюд. Первое из них поочередно составляли
шницель с картофельным пюре, битки с макаронами, пироги с мясом и рисом, плов
из баранины, зразы с гречневой кашей и т.п. Второе было неизменным – чай с
белым хлебом. Обед был более солидным. Вначале традиционно подавался суп
(рассольник с почками, щи кислые, борщ, супы лимонный и помидорный и пр.),
затем шло второе (битки с огурцами, котлеты, бефстроганов, тефтели и др. мясные блюда с
гарниром). Десерт обычно составляли пирожные. Ужин был весьма скромный – чай с
булкой или плюшкой.
В
Рождественский и Великий посты из меню исключались мясные блюда. Кадетам приходилось
вкушать гороховый суп с гренками, пироги с рыбой, рисовые котлеты. На завтрак и
обед подавались блины. Составление меню находилось в компетенции директора корпуса.
Послеобеденное время использовалось для внеклассных занятий, отдыха и подготовки
уроков. Последняя иногда принимала курьезную форму. Кадеты в зимнее время брали
с собой на прогулку учебные книжки, видимо, пытаясь совместить приятное (прогулку)
с полезным (подготовить уроки). Эта практика вызвала запрет со стороны
начальства, которое считало, что «всякий гуляющий обязательно должен быть в
движении, тогда ему не страшны ни холод, ни непогода».
По своей внутренней
организации воспитанники делились на три роты, сформированные по возрастам.
Самой старшей являлась первая рота, в которой имелись вице-фельдфебель и
вице-унтер-офицеры. Классов было семь. Каждый из них делился на два отделения.
Все они имели своих воспитателей, которые осуществляли непосредственный надзор
за различными сторонами жизни воспитанников. Общее же наблюдение за порядком и расписанием
дня возлагалось на дежурного офицера-воспитателя, в помощь которому назначался дежурный кадет
из первой роты.
Для поддержания
классной дисциплины и близкого знакомства воспитателей с детьми первыми практиковалось
посещение уроков их подопечных. О своих впечатлениях они должны были докладывать
директору корпуса на субботних педагогических комитетах (т.е., по-нынешнему,
советах).
Однако не
следует думать, что комитеты эти проводились исключительно в конце недели.
Отнюдь нет. Они проходили ежедневно, по утрам. По своей масштабности педагогические
комитеты были частными (проводились в отделениях и ротах) и общими (для всего
заведения). Последние регулярно проходили после каждой четверти. На таких
заседаниях главным вопросом была успеваемость кадет. Воспитанникам, имеющим в
среднем за учебу и поведение 10 баллов и более, выражалась похвала. Но как
частные, так и общие педагогические комитеты могли выносить и взыскания.
Например, в своем заседании 24 февраля педкомитет лишил кадета 7-го класса Ярослава
Попова вице-унтер-офицерского звания за «непристойное исполнение... обязанностей
по дежурству по роте». Однако не прошло и месяца, как разжалованному и убитому
горем воспитаннику на очередном заседании снова было возвращено звание «за
хорошее поведение». Отчисление учащихся производилось, как правило, при двух
обстоятельствах. Во-первых, в случае неуспеха в учебе (разумеется, с ведома
Главного Управления военно-учебных заведений), во-вторых, по желанию родителей.
Введение в курс обучения нового предмета химии, а также организация
практических
занятий по
физике доставляли начальству немало хлопот. Возвращаясь из отпуска, кадеты
приносили с собой
всевозможные «штучки» и устраивали физические и пиротехнические опыты без
наблюдения
преподавателя.
Степенный и соизмеримый
ход кадетской жизни иногда нарушали события из ряда вон выходящие: ввиду
замкнутости корпусной жизни слух о них с быстротой молнии разносился по
заведению. Так, например, 1 марта 1912 г. корпус был в трауре. Отмечалась
очередная годовщина убийства Государя Императора Александра II. Была отслужена
панихида. И надо же было такому случиться, что в этот день кадет 2-го класса
Николая
Тимченко и Анатолия Плотникова, а также рядового служительской команды Вацлава
Левандовского укусила бешеная собака. Пострадавших немедленно отправили в
сопровождении фельдшера Лейбова в Томский бактериологический институт для
«прививок от водобоязни» (откуда они благополучно вернулись 16 марта), а их
вещи предали огню. Кстати, о вещах. Все обмундирование и постельное белье было
казенным, а следовательно, считалось собственностью заведения. Все вещи, от
носков и носовых платков до башлыков, были занесены в ротные шнуровые книги.
Кадетам всех трех рот выдавали их из общего цейхгауза. Но вещи имеют свойство
теряться. Особенно не везло в этом плане кадетам младшей, 3-й роты. Не
проходило и месяца, чтобы
они что-нибудь не потеряли. Обычно это были носовые платки, полотенца, носки,
пояса с бляшками. Стоимость этих вещей взыскивалась с виновных воспитанников
администрацией корпуса. Спросите, из каких средств? Видимо, из получаемых
кадетами денежных почтовых переводов, которыми достаточно часто баловали их
родители и родственники. При просмотре приказов невольно бросается в глаза то,
что уже тогда здание корпуса, что называется, вовсю «трещало по швам». 8
февраля была замечена трещина в зале 2-й роты, а в следующие дни произошел
обвал потолка в здании 3-й роты, помимо этого увеличились трещины и в стенах кадетской
бани.
Следует также
отметить, что 1912 г. был посвящен воспоминанию об Отечественной войне 1812
года. Чествование этого события началось с 26 января, когда в приказах по
корпусу ежемесячно стали появляться пункты, освящающие в хронологическом
порядке события вековой давности. Каждый месяц в ротах
устраивались литературно-музыкальные вечера, посвященные событиям 1812 года.
Особенно торжественно праздновалась память Бородинского сражения. Накануне, 25
августа в корпусной церкви были отслужены литургия, панихида и всенощная, а в
зале 1-й роты состоялся юбилейный вечер. Преподаватель А. А. Незванов рассказал
о Бородинской битве, сопровождая свое повествование световыми картинами. Сам же
памятный день начался также со службы, после окончания которой кадеты в полном составе
приняли участие в церковном параде войск местного гарнизона. Радетелем и добрым
хозяином, задающим тон корпусной жизни, являлся директор заведения
генерал-лейтенант Александр Ардалионович Медведев, человек, посвятивший себя с
26 лет военной педагогике. Он родился в Петербургской губернии. Высшее
образование получил в Николаевской академии Генерального штаба. По ее окончании
в 1884 г. был назначен в Пажеский кадетский
корпус на должность офицера-воспитателя, которую исполнял 13 лет. В 1886 г. ему
было присвоено звание преподавателя топографии военных училищ. 19 мая 1898 г.
Медведев определен инспектором классов Оренбургского Неплюевского кадетского
корпуса, где 6 декабря 1905 г. за отличие по службе его произвели в
генерал-майоры. 6 декабря 1911 г. Медведев стал генерал-лейтенантом. Он также
был награжден орденами Св. Владимира 4-й степени, Св. Анны 2 и 3-й степеней и
Св. Станислава 2 и 3-й степеней.
Возглавив с
1906 г. Сибирский кадетский корпус, А. А. Медведев не только добился
переименования его в Омский (это было сделано ввиду того, что в начале прошлого
столетия кадетский корпус потерял свое былое общественное значение, поскольку у
него появились два конкурента – Хабаровский и Иркутский кадетские корпуса), но
и внес новизну в учебно-воспитательный процесс.
17 сентября
1907 г. по ходатайству руководства корпуса СКК был переименован в Омский
кадетский корпус. 1 ноября 1907 г. в Омск прибыл помощник начальника ГУВУЗ
генерал-лейтенант Анчутин для вручения знамени, высочайше пожалованного корпусу
еще 12 ноября 1903 года. События Русско-японской войны задержали его вручение.
Освящение знамени 3 ноября 1907 г. стало большим событием для преподавателей и
кадетов. В этом же году в корпусе были введены переводные экзамены и новый
предмет химия в старших классах.
Досуг кадет был
заполнен разумными развлечениями и полезными занятиями. Одним из таковых являлся
спорт. В зимнее время устраивались обширный каток и горка. Каждый из питомцев
получал по паре коньков. Однако дети есть дети, их всегда «тянет на подвиги».
Это не ускользнуло от внимательного взора администрации. Один из пунктов приказа
по корпусу гласил: «Ввиду несчастных случаев, могущих произойти, предписываю
гг. воспитателям отнюдь не разрешать кадетам скатываться с горки на коньках и в
беседах внушать им разумную осторожность, которая не исключает смелости и отваги».
Для развития любви к спорту и возбуждения среди питомцев духа соревнования
устраивались по отделениям и ротам конькобежные состязания. Лучшим конькобежцам
выдавалась коробка конфет, а рекордсменам – пара призовых коньков.
Однако
спортивные занятия не ограничивались только коньками. Лыжи, гимнастика,
фехтование, гребля (для этого
имелась целая флотилия лодок, сооруженная при участии самих ребят) – вот лишь
неполный
список
кадетских спортивных увлечений. Особым предметом забот директора являлось пробуждение
в воспитанниках чувства любви к природе. Для этого ежегодно в мае устраивались «праздники
древонасаждения» и существовал обычай: каждый выпускник-кадет должен был
посадить дерево в корпусном саду. Подготовка к празднику начиналась еще в
январе. Воспитатели и преподаватели русского языка и естествознания должны были
в течение года путем бесед и чтений заинтересовать, подготовить кадет к
познанию природы, привить им любовь к растениям. В один из майских дней кадеты
в полном составе отправлялись в лагерь или корпусной сад. Там директор первым
сажал дерево. Его примеру следовали ротные командиры, воспитатели, все служащие
и кадеты. Помимо систематических посадок деревьев, производилась и их охрана,
которую осуществлял «союз охранения корпусных посадок», организованный из
питомцев. Любопытно отметить, что во внеклассные занятия по инициативе
генерал-лейтенанта А. А. Медведева были включены занятия кадет старших классов с
нижними чинами в солдатской школе, открытой при корпусе. Обучение грамоте здесь
проходило ежедневно с 17 до 18 часов. Каждый день преподавали по два
воспитанника. Один обучал чтению и письму, другой – арифметике. Учеников в
школе насчитывалось около 30 человек, которые были разделены на две группы:
«первогодников» и «второгодников». Группы чередовались через день. Таким
образом, в течение недели каждый ученик-солдат бывал в школе три раза, а в
продолжении учебного года (с 1 октября по 20 марта) – 50–60 раз. Несмотря на
краткость учебного курса, солдаты тем не менее обучались здесь читать и
пересказывать небольшие статьи, писать под диктовку и производить
арифметические действия с числами в пределах 100. Обучение чтению велось по
звуковому методу. В качестве закрепляющих уроков устраивались воскресные чтения.
В методику кадетского преподавания входило чтение или пересказ литературных
произведений, подготовка сообщений по русской истории.
В марте
директор корпуса в составе комиссии лично принимал экзамены у учеников
«солдатской школы» и раздавал им Евангелие и книги для чтения, а
кадетам-учителям – серебряные жетоны. Для последних эти занятия имели большое
воспитательное значение. Благодаря им будущие офицеры еще со школьной скамьи
приучались заботиться о солдате и любить его, что было весьма необходимо при
начале их служебной карьеры.
Александр
Ардалионович строго следил за порядком в заведении, не делая при проступках
поблажек никому – ни воспитанникам, ни подчиненным. Так, например, кадеты 5-го
класса Авенгер Архипов и Григорий Паутов за
«неодобрительное поведение в отпуску» лишились погон, на трое суток попали под
арест и получили по два балла за поведение. Еще один пример изложим словами
приказа: «...Вчера при обходе мною заведения в 1 час ночи, в то время когда
являлись кадеты из отпуска, я нашел дежурного воспитателя по 2-й роте спящим.
Ставлю на вид такое упущение...» Но лучше всего А. А. Медведева как директора
Омского кадетского корпуса характеризует следующий пункт приказа: «п. 4: При
обходах вверенного мне заведения я иногда узнаю о событиях и проступках кадет
помимо доклада моих ближайших сотрудников. Нахожу такую постановку дела
неправильной. За свое пятилетнее управление корпусом я трачу сам и отнимаю от
других много времени ежедневными утренними комитетами. Цель моя в этих
заседаниях – выяснить все, что касается жизни заведения. Тут должны быть проштудированы
все события минувшего дня и даны указания на предстоящий.
Я должен знать
все для руководства и пользы дела. Я отвечаю за все и в требованиях своих не
поступлюсь. Предписываю на будущее время на утренние комитеты смотреть с
указанной мною точки зрения, иначе они потеряют всякую цену. Доклады по делам
службы я принимаю во всякое время дня и ночи, стеснений и беспокойств для дела,
которому обязаны отдавать душу, не признаю».
Подводя итог вышесказанному,
заметим, что серьезное внимание было также обращено на развитие в воспитанниках
чувства преданности и любви к Государю, православной вере и Родине. Этими тремя
постулатами и следует характеризовать дух заведения. Царившая в нем атмосфера
единой кадетской семьи являлась необходимым условием для поддержания этого
духа.
