Более пятидесяти лет назад Вячеслав
Котельников пришел на «Полет». Пришел прямо со школьной скамьи. Потому и
говорит, что он представитель советского политехнического образования, когда
часто еще в школе молодой человек находил свой путь в жизни.
– Тогда можно было все попробовать,
– рассказывает Вячеслав Иванович. – Кружки на любой вкус, выбирай только. И
ребенок развивался. В старших классах к вашим услугам школьные мастерские,
лаборатории. Мы в них к самостоятельной жизни готовились.
В 85-й школе Слава впервые увидел
настоящие станки: токарный и фрезерный. Лучшие мастера приборостроительного
завода им. Козицкого учили старшеклассников эти станки понимать. Для кого-то
они оказались неинтересны. А Славу железо сразу потянуло к себе. И после школы
Котельников двинулся не в институт, а в 21-е училище учиться на токаря.
Сейчас Вячеслав Иванович с легким
сожалением говорит о том, что зря тогда не пошел в «политех», потом по жизни он
не раз ловил себя на мысли, что ему не хватает системного образования. А с
другой стороны: кто-то два вуза закончил, но в деле и на одно высшее
образование не тянул. Как были такие середняками, так середняками и на пенсию
пошли. Кто о них помнит? Что они после себя оставили? Чем запомились?
Сам Котельников учился всегда. И даже
сейчас, когда на его счету сотни новаторских разработок и патентов, когда
десятки инженеров не только на «Полете», но и по всему городу считают себя
учениками рабочего Котельникова. Он сам учился и других учил терпению в
достижении цели и основательности.
– На авось ничего не проходит, – говорит
Вячеслав Иванович. – Сегодня некоторые считают, что рабочий уже вообще не
нужен. Вот ракета почему падает? Рабочий что-то не сделал. Каждая де-таль
должна до микрона соответствовать параметрам, как этого требовали Королев, Туполев.
Была мощная система контроля, где мелочей не было. Сейчас «Булаву» только
собрали, а она никуда не летит. И все потому же.
Мастерство Котельникова росло, а с
ним росло и неудовлетворение своим собственным трудом. Ему, вникнувшему во все
мелочи, стало ясно, что и приспособления используются не те, и станок другой
нужен, и технологию надо менять. Его философии многие удивлялись, если не
сказать больше, но он стоял на своем, он хотел, чтобы труд стал красивым и
рабочий мог от него получать удовольствие. И Котельников этой философии верен
все пятьдесят своих рабочих лет. «Вся моя деятельность, – говорит он, – связана
с изменением технологий и поиском новых приемов работы, чтобы человек мог
раскрыться».
Впервые свой инженерный дар Вячеслав
применил во время службы на дальневосточной границе. В горной местности забор
на скалах не поставишь, но нарушения границы все равно надо фиксировать.
– И мы придумали прибор для ловли
шпионов, – смеется Вячеслав Иванович. – Под проводами системы связи мы подвесили
еще один провод, который и стал контролировать пространство до земли. Если эта
емкость меняется, значит, кто-то переходит границу. А дежурный все это видит.
Так, между прочим, мы фиксировали захват нашей земли китайцами, с которыми
тогда были напряженные отношения. За это устройство нас наградили приборами для
бритья. А потом мы провели еще более чувствительные провода, чтобы перекрывать
речку.
– В этот раз ценный подарок был?
– Был. В этот раз вручили часы
«Командирские». И я ими очень гордился. Даже в газете про нас написали.
Это были его первые реальные шаги
в новаторстве. Вернувшись на завод, Вячеслав стал расточником на специальном
участке, где обрабатывали корпуса космических аппаратов. И он сразу увидел
проблему: обработку заготовки базового шпангоута два расточника выполняли целый
месяц. А вдруг ошибка с заготовкой, которая стоит шесть тысяч рублей (по тем-то
временам!)? И Котельников принялся искать техническое решение. Прежде всего,
определил, что требуется модернизация самих станков – для повышения точности
обработки. И он, изменив систему отсчета угла поворота планшайбы, в тысячу(!) раз
повысил точность обработки на своем горизонтально-расточном станке. Конечно,
для этого надо было придумать еще совершенно новую оптическую систему, которая
была бы съемной и подходила к любому станку. «Ну, это уже мелочи», – смеется
Вячеслав Иванович.
Кстати, эти станки с оптической
системой и сегодня, через тридцать с лишним лет, самые точные на «Полете». Даже
центральная измерительная лаборатория проверяет точность деталей на этих станках.
Вообще, рассказывая о Котельникове,
так и тянет уйти в презентацию его новаторских поисков и находок – настолько
они впечатляющи. А что, подумал я, если тянет, не надо противиться, ведь
речь-то идет о неординарном рабочем, который всю жизнь железо подстраивает под
человека. Вячеслав Иванович до сих пор видит проблемы там, где другие с чистой совестью
проходят мимо, и находит такие решения, что опытные инженеры не скрывают
удивления.
Вот когда-то Котельников обратил
внимание, что все изготавливаемые изделия в поперечном сечении круглые, а
станков для их обработки нет. Во всей стране СССР нет. Вячеслав Иванович тогда
пошел к директору завода Сергею Степановичу Бовкуну и убедил его, что надо
создать станок с программным управлением для обработки деталей с радиусом от
тысячи до пяти тысяч миллиметров.
– Поскольку этих станков не существовало,–
рассказывает Котельников, – надо было найти базовую платформу. Директор, а он
сам настоящий инженер, разрешил, я мог взять любой станок на заводе и делать на
его базе свой. Нашел станок с нужной станиной, и в итоге пришлось придумать совершенно
новый станок с новым ЧПУ, все приводы завести на это ЧПУ, создать специальную
методику программирования на этот станок. И получился уникальный станок, на
котором многократно выросло количество обрабатываемых изделий. Этот станок и
сейчас работает, ЧПУ у него уже современное, но с задачами он вполне справляется.
За тот станок Котельников получил
премию. И авторское свидетельство. Но самое приятное было не это, самым
приятным было само разрешение дерзать и доверие директора. Ведь поручили
сложнейшую задачу не какому-то КБ, а человеку, который пришел и сказал: «Знаю
как». Кстати, для работы на новом станке Котельников подготовил расточника
Владимира Ильича Латышенко. Увы, сейчас Латышенко в Америке, работает в фирме
«Боинг»…
К Бовкуну Вячеслав Иванович обращался
не раз. И директор всегда шел навстречу рабочему, какими бы порой экстравагантными
ни казались просьбы Котельникова. Однажды Вячеслав Иванович попросил директора
купить с выставки в Москве отечественный станок с французским ЧПУ. Бовкун удивился,
но согласился. Потом к станку прикупили несколько элементов, и Котельников
сделал из всего этого станок с вертикальным поворотным столом, который мог
делать все сложнейшие детали типа «шпангоут». Запуск прошел удачно. И тогда
руководство предприятия купило еще один «с выставки», а Котельников переделал и
его.
Между прочим, министр тогда обещал
Котельникову за эти подвиги орден Трудового Красного Знамени. Но обещание не
сдержал, забыл, скорее всего. Зато 27-летнему тогда Вячеславу вручили медаль…
«Ветеран труда». Даже директор завода Бовкун смеялся и приговаривал: «Ничего
Слава, у тебя все впереди».
И действительно, впереди у Котельникова
были два ордена «За заслуги перед Отечеством» второй и первой степеней. И было
почетное звание «Лучший изобретатель ракетно-космической отрасли». «Моя главная
награда, – говорит Вячеслав Иванович. – У нас это звание весомее ордена было».
Потом заводу дали изготавливать самый
мощный в мире ракетный двигатель на «Буран» – 60 штук в год. Но… Многие детали
внутри из вольфрама, а вольфрам трудно поддается обработке. Директор уже
озадачил все службы, позвал и Котельникова: «Как решить? Все кувыркаются…».
– И мы нашли решение. Изменили материал,
из которого инструмент сделан, - вспоминает Вячеслав Иванович, – оснастку
специальную придумали. И все. Детали пошли как горячие пирожки: заготовку
поставил – снял готовую деталь. И качество получили. Это важно, одна заготовка
по цене равнялась двум автомобилям.
А потом Котельников научил станки
работать в безлюдном режиме. Ночью в цехе рабочих нет, а станки сами работают.
Фантастика! Сергей Бовкун, говорят, любил сюда именно ночью приводить товарищей
из министерства и даже из ЦК.
Котельников считает, что у него комплексный
технологический взгляд, который, во-первых, не дает ему успокаиваться, а
во-вторых, помогает находить решения. «Но нельзя быть чокнутым, – говорит
Вячеслав Иванович, – если какая-то проблема не выходит из головы, а решение не
вытанцовывается, я с друзьями отправляюсь в тайгу.
Проветрить голову, творчески
перезарядиться». При этом Котельников совершенно не охотник и не рыбак, и никогда
они в тайге крупного зверя не стреляли. Потому, кстати, они своей компанией ладят
с хантами и подружились с их шаманом. Во время таких вот «подзарядок батареек»
Вячеслав Иванович даже свои прежние решения для себя отменял. А в 1977 году вот
так в тайге он принял решение жениться. И женился, когда вернулся в Омск.
Сейчас он на «Полете» – руководитель
НТЦ «Бета». Это уже не столько станки и оборудование, сколько средства спасения
и выживания человека. Это, в частности, его «Шанс» – высотный самоспасатель.
– Во время пожара в высотном доме
как обезумевшего человека спасти? – говорит Котельников. – Лестница не всегда
дотянется. А тут небольшой контейнер в виде цилиндра, внутри трос. Карабин
цепляется за тот же балкон, сам человек выходит с балкона и медленно спускается
на землю.
Разработал свой «Шанс» Котельников
давно, да времена были не лучшие, легла разработка на полку. А после событий в
США 11 сентября ему из американского посольства позвонили и напомнили про
самоспасатель. И Вячеслав Иванович вернулся к «Шансу». Теперь он уже сертифицирован,
в 32 странах патентуется. В Омске его уже делают. Где – не говорит, не хочет
делать рекламу, но первая партия готова.
– И чего тогда ждем, Вячеслав Иванович?
– спрашиваю. – Самоспасательто просто необходим.
– По-хорошему, нужно завод строить,
– отвечает Котельников. А для этого надо попасть в государственную программу.
Ведь уже заявок предварительных на 2,5 миллиона единиц.
А его плазменная печь «Факел»? Она
незаменима при обогреве жилых и технологических помещений. И ее уже оценили на
тех же дрейфующих станциях «Северный полюс», в МЧС. А его детонационный
вертолетный двигатель? Он уже почти есть, идет отработка ресурса. Котельников
сейчас думает над тем, как повысить стабильность детонационного процесса. Как
придумает, так даст толчок для создания гиперзвуковых летательных аппаратов.
Я понимаю, что Котельников – фанат
своего дела. И потому спрашиваю:– Научить изобретательству можно?
– Нельзя, – отрезает Вячеслав Иванович.
– Если человек сам цель видит и ставит, у него получится. Если нет – извините.
Из наших технических вузов к Котельникову
приводят студентов для подбора им темы диплома. И он никому не отказывает, он
их настолько заражает, что бросается в глаза, как им все больше это становится
интересно. И это здорово, что ребята имеют возможность такого неформального
общения. Ведь, как любит говорить Вячеслав Иванович, творческих решений по
команде не бывает. Этим, считает он, нужно жить.
Когда мы прощались, Вячеслав Иванович
попросил: «Пожалуйста, не делайте из меня героя». Я обещал. И потому постарался
вытащить на первый план станки, заготовки, план-шайбы и прочую металлистику. А
когда, заканчивая материал, оглянулся и перечитал написанное, увидел, что
получилось все как раз подобающим образом: человек во весь рост на фоне железа.
Потому и решил изменить начало
очерка. И написал первую и очень важную фразу: «Интересно, растут сегодня в
наших школах будущие Котельниковы?»
Сергей
Комаровских
