Впрочем, насчет реформы сказано, пожалуй, слишком громко. К тому же это слово в нашей стране вследствие перманентного реформирования в течение двух последних десятилетий чуть ли не всех отраслей – от пенсионной системы и ЖКХ до Вооруженных сил и милиции с полицией – затерлось и воспринимается не всегда адекватно. К чему, кстати, приложили руку и реформаторы 90-х, добавив в эмоциональную окраску изначально прогрессивного процесса реформ оттенки темных тонов. Более точное определение стартовавшим переменам в коридорах областной власти дал губернатор Виктор Назаров, назвав их «практической реализацией планов по переформатированию структуры правительства,
обозначенной в Стратегии развития региона». И, надо полагать, уже в октябре мы увидим в окончательном виде новый формат власти, заточенный под новые задачи. Впрочем, дефиниция начавшегося процесса не так уж важна. Намного интереснее его истинный смысл, ну и, конечно, главная цель всех преобразований.
Пока картина рисуется яркими, крупными, но общими мазками. Создать мобильную модель управления, которая позволит более оперативно и эффективно решать стоящие задачи. В целом все понятно, но хотелось бы деталей. Например, интересно узнать, за счет чего конкретно новый управленческий механизм станет действовать продуктивнее? Как будут работать новые отраслевые центры управленческих решений в режиме острой
бюджетной недостаточности? Что изменится в функционале минпрома, попавшего одним из первых под переформатирование?
Надеюсь, скоро все рассядутся по новым местам, и мы получим не только ответы на вопросы, но и качественно новую модель управления экономикой региона. Предпосылки есть, основа заложена, в бой брошены свежие силы. Исход сражения пока не ясен, но сдержанный оптимизм присутствует.
